Олег Матвейчев: Во - первых, это связано с историческим характером. Дело в том, что Россия - это северная страна, одна из самых северных, холодных стран и здесь всегда любого общественного продукта испытывалась нехватка, никогда не было ее избытка. Именно ситуация острой нехватки, когда нужно было, как правило распределить все, что есть, привела к неустойчивой рыночной экономике в стране. Рынок есть там, где предложение превышает спрос. Когда, грубо говоря, у тебя есть много конкурентов, которые делают точно такой же мед, стулья, сапоги, и ты должен научиться сделать так, чтобы купили именно у тебя, научиться продвигать, рекламировать, искать обходные пути и т.д. Эти навыки, это по сути дела, гуманитарные технологии, но они передаются из поколения в поколение в других нациях потому, что без них не выжить. У нас этих навыков нет. У нас, грубо говоря, производитель привозил на рынок товар и его скупали те, кто мог это сделать, большой и сильной конкуренции никогда не было. Отсюда, я думаю, очень многое проистекает. 

Во-вторых, мы очень сильны в фундаментальных областях. Это связано со спецификой нашего языка, православного духа и прочего. Люди видят свою миссию в спасении. И вся остальная, некая материальная жизнь, им в каком-то смысле неинтересна. Причем это отражается не только на православных людях- это тоже микро практики которые передаются из поколения в поколение. Мы можем взять к примеру Перельмана, который возможно и не православный, но все - равно русский человек, который берет и отказывается от миллиона долларов потому, что он живет в другой своей математической реальности. Мы никогда хорошо не жили и нечего и начинать. Он создает, придумывает или ищет истину, потому что ему интересна сама истина, а не эффект который он от этого получит и изобретет. Плюс, когда наука уже институциализировалась, академические традиции тоже требовали серьезного подхода. 

Простой пример Маркони и Попов - всем известные изобретатели радио. Попов чуть раньше изобрел радио, но что он сделал со своим изобретением, он посчитал, что это нужно додумать, доработать. А кому он презентовал свое изобретение? Как профессор Преображенский в фильме «Собачье сердце». Он собирает научные круги, коллег, делает доклад в Академии Наук, приходит, рассказывает, демонстрирует, хочет услышать критику, т.е. у него сугубо академический, ученый подход. У него даже и мысли не было, что это нужно быстро регистрировать. Совсем другой подход у Маркони, т.е. когда он все это изобретает, он первое же что сделал, так это на королевскую регату, которая проходила тогда в Англии, установил свою радиостанцию и журналисты стали получать сообщения о том, что происходит в море, что называется онлайн.

 Если раньше нужно было ждать и никто не понимал, кто идет вперед, а кто находится в конце, то здесь началась вот эта гонка «выскочила вперед яхта черная каракатица нет яхта беда и т.д.». И начинается состязание журналистов. Естественно, это вызывает огромный шум в прессе, ажиотаж: А кто? А благодаря чему? А благодаря новой штуке, новому изобретению. Естественно он тут же презентует, тут же регистрирует фирму и тут же находится огромное количество инвесторов, которые моментально начинают доводить этот передатчик до ума. Он был чуть хуже, чем у Попова, но они быстро сделали его лучше, чем у Попова технически и потом они просто начали завоевывать рынок, а Попов остался позади. Т.е эта коммерческая хватка, нацеленность на материальный результат, она у нас в принципе отсутствует. 

Мы очень духовные люди, не материальные. Такое в нашем менталитете есть. Я с очень многими инноваторами общался. Вот просто иногда происходит комическая ситуация до слез. Встречаются до такой степени некие такие небожители, лунатики, которые вообще не понимают, не представляют как в этом мире жить и что с этим делать. Когда собирали первый инновационный конвент, помните тогда еще Якименко там был, искали всех этих инноваторов и у Якименко были договоренности с Дерипаска, с Газпромом и т.д., что они для конвента специально какие-то инновации профинансируют. Деньги выделили, сказали « Да нам прибыль никакая не нужна, нам Кремль сказал, мы профинансируем, ищите только этих инноваторов». Бросились по этим инноваторам. Взяли журнал «Сверхновая реальность» в котором многие были. Позвонили, с трудом нашли их. Говорят «Мы деньги вам готовы дать, приносите должным образом оформленную заявку, что показать». Кто в лес кто по дрова. Кто-то заявку не хотел оформлять, кто-то боялся, что украдут почему-то, кто-то еще чего-то боялся. Им деньги несут, они от этих денег «как черт от ладана». 

Я помню мой товарищ, Дима Гусев, человек сорок там обошел, когда занимался этим. Одного или двух людей мы как-то привели на конвент, с остальными не нашли общий язык, потому что они - натуральные фрики, лунатики - живут в своем мире. Поэтому конечно должно быть сочетание промоутерских, коммерческих качеств. Надо с этими людьми находить общий язык. Нужны профессионалы, которые возьмут на себя труд коммерциализации предложений, продвижение и т.д. У нас были российская венчурная программа и еще ряд структур, которые должны были этим заниматься. Закончилось все скандалом, разворовыванием денег, пиаром каких-то псевдо инноваций. В общем- не сильно прижилось. Но это не значит, что мы не можем пробовать еще раз, на новой основе этим заниматься. Венчурные компании должны появляться. В итоге какие-то из них выживут и начнут работать. 

Владимир Турман: В России создают достаточно качественный инновационный продукт. У нас есть умные люди, с большим потенциалом, но самое слабое звено, это как раз и есть продвижение и реализация продукта конечному пользователю. Такие качества, как умение создавать и продвигать продукт, как правило, редко сочетаются в одном человеке. Мировая история славится примерами большого количества противоположностей. Например, Стив Джобс и Стив Возняк. Когда по большому счету Джобс являлся популяризатором и раскрутчиком идеи Возняка, тогда, как Возняк и ряд других специалистов - непосредственно создателями. 

Олег Матвейчев: Сегодня треть россиян работает в Силиконовой долине. А кто руководит их прибылью? Конечно, нам без мирового рынка не раскрутиться, но там все сосредоточено в руках ТНК: «Samsung», «Apple», «Nokia» и т.д. Т.е нам надо, может быть на базе «Ростеха», создать международную ТНК, в котором учредителями были бы различные структуры. Вот я задумывался, например, о создании российско-индийской корпорации, которая работала бы в области IT. Со стороны России, уставной капитал громадный, миллиардов 10 долларов, со стороны Индии аналогично. Надо «выдернуть» россиян и индусов из Силиконовой Долины и создать выгодные условия для их работы в нашей корпорации. Затем надо серьезно заняться созданием своей продукции, с помощью первоклассных специалистов, продвинуть ее на мировом рынке. Необходимо переформатировать существующий рынок IT, нанести мощный интеллектуальный удар. Сейчас наши люди там работают, они знают, что сейчас будет трендом и они могут это сделать. 

Владимир Турман: Олег, насколько тогда по вашему мнению, правительственные структуры решают проблему с продвижением инновационного продукта? Осознают ли они, что нанокирпич без дальнейшего продвижения долго существовать не сможет? В залежавшиеся проекты тоже бессмысленно вкладывать деньги. Нужно все вовремя делать, иначе эффективность сойдет на нет. 

Олег Матвейчев: Я думаю, что они понимают всю тяжесть ситуации и ищут выход посредством центра «Сколково». «Сколково», как бренд, должен служить приманкой для крупных китов-инвесторов, которые потом взвалят на свои плечи груз ответственности за продажи. Насколько я знаю какие-то вещи они в «Сколково» уже сделали. 

Я слышал про переводчик, который действует как телефон. К примеру, вы приезжаете в любую страну мира, где говорят на иностранных языках, подносите наушники к уху, включаете и он синхронно переводит всю английскую, французскую, немецкую речь. Такой телефон-переводчик уже тестировали и вроде бы он неплохо работает. Мне кажется, такая штука была бы очень востребованной во всем мире. И если бы мы под брендом «Сколково» это выпустили - было бы отлично. Это была бы первая ласточка. Мы бы пробили брешь и доказали, что российские инновационные продукты работают, а дальше начали бы запускать что-то следующее. 

Мы также являемся членами ВТО, но выгод от этого до сих пор не использовали. У нас есть открытые инновационные рынки, давайте! Наши предприниматели не идут на открытые рынки, привыкли у себя «лежа в углу» продавать. Почему бы не пойти на мировые рынки с каким-то уникальным продуктом? Здесь важно показать пример. Надо, чтобы какой-нибудь «красавец», выскочил на мировой рынок и добился резкого успеха. Тогда все скажут «О! мы сделаем так же!» И все последуют его примеру и он покажет им плюсы ВТО. 

Олег Матвейчев: Я недавно статью читал: «Искусство быть вторым»- вот это их такой лозунг. Предприниматель, казалось бы, должен создавать что-то новое. А у нас кто-то открыл салон сотовой связи, денег заработал. Ага - я тоже открою. Торгуют тем, что и так есть. Никакие новые рынки не открывают.

Владимир Турман: У меня к вам будет, скажем так, непростой вопрос. Мы говорим о решении очень такой творческой задачи, где есть определенные противоречия. Если обратится к тому опыту решения нестандратрных, сложных задач, которые вы и ваши коллеги решали, сталкиваясь с различными трудными задачами, в различных коммерческих компаниях, политических проектах. Что, на ваш взгляд, здесь можно было бы предложить, исходя из вашего опыта, для того что бы все-таки разрешить существующие противоречия, нестандартным путем? 

Олег Матвейчев: Даже если мы сейчас сядем и проведем «мозговой штурм» и придумаем как решить эту задачу нестандартно, все - равно этот проект кто-то должен профинансировать. А если у нас «трусливое», условно говоря, предпринимательство, оно любую нестандартную уловку может воспринять, как слишком тоже рискованное мероприятие и это останется просто на бумаге т.е. люди идут традиционным путем. 

Я знаю, что в области фармакологии, наши начали разные уникальные вещи делать, и начали выходить на мировой рынок, потом возникла страшная конкуренция, там же «мировые киты» фармакологические сидят и наши начали «выползать». Действуют они на этих рынках очень жестко. Тем более это не просто продажа. Допустим на фармакологическом рынке, это связано с медициной и с лицензированием. Это все в руках тех фирм, там институционально работают уже на уровне подготовки врача, доктора, специалиста, ему закладываются те штампы, по которым он должен действовать, а тут приходит новое лекарство, они его просто бракуют и все - мы это не знаем, мы это не проходили. Поэтому нужно мимикрировать.

Был энтузиазм у меня, лет 5 назад, когда все это началось связанное с инновациями, что сделаем сейчас какой-то прорыв, соединим бизнес и науку. Но вот постепенно, я понял насколько это тяжело, насколько это трудно. Энтузиазм немножко поугас, но это не значит, что нужно опускать руки и ничего не предпринимать. Постепенно появятся ловкие бизнесмены, мы научимся торговать, станем серьезными конкурентами для мировых держав. 

Владимир Турман: Не противоречит ли стратегия позиционирования, продвижение на рынке с учетом конкурентных факторов и другие процессы, составляющие сущность любого инновационного проекта, национальной идее русских людей? Не замедлит ли инновационный прогресс теория социал-консерватизма? 

Олег Матвейчев: Ну она ничем не противоречит, это социал - консерватизм он будет двигаться в гуманитарной области, будем защищать эти традиционные ценности свои именно по всему миру и задача Владимира Путина - стать «флагом» для всех: и для мусульман, и для латино-американцев, и индусов, и китайцев, и тем более для европейцев. Т.е. он должен быть главным консерватором в мире, который стоит на защите вот этого всего. В принципе, стратегические планы нашего президента глобальны. Он не хочет замыкать нашу страну и отрывать ее от мировых процессов. Наоборот, его цель - захватить мир. Правда, захвата инновационных течений пока не происходит, кто-то мешает выходу России на большой рынок. Мы для чего вступали в ВТО? Для того, чтобы занять определенные ниши на мировом рынке. Я думаю, что эту возможность и надо будет использовать в ближайшие годы.

 Владимир Турман: Олег, ну может тогда в завершение, пошаговый чит-код любому инноватору, который захочет успешно продвинуть свою продукцию, свое изделие на рынок. Что ему нужно сделать, во-первых, во-вторых, в-третьих? Каких ошибок остерегаться? 

Олег Матвейчев: Ну, если он инноватор и у него есть изобретение, то понятно, что ему нужно все эти авторские права получать. Я вообще противник авторских прав по жизни сам по себе, но поскольку мы живем в этом мире, то надо получать все права, полностью себя защитить от любого пиратства, воровства и т.д. 

Второе- нужно обращаться в хорошее пиар- агентство и проводить «мозговые штурмы», к примеру, какими акциями, какими способами нужно это все продвигать, т.е. должны быть именно нестандартные решения, чтобы были проведены несколько «мозговых штурмов» с хорошими креативными ребятами, которые создадут некоторую стратегию движения. А потом ее нужно уже финансировать – эту систему продвижения и начинать продвигать. Поиск инвестора, партнера, если у самого инноватора этого нет, то нужно кого-то убедить, чтобы человек помог с инвестициями, на этапе даже перед «мозговыми штурмами». А может даже вместе с этим, т.е. когда у тебя есть и продукт и стратегия легче может быть инвестора найти. Прийти и сказать: «Смотрите, а вот так мы это будем продавать» и человек скажет: «А, почему бы и нет? Может это сработает как раз». Т.е. защита прав, поиск инвестора, и эта стратегия. Стратегия это движение нестандартное.

 В ходе интервью были отмечены основные проблемы, обуславливающие низкий темп инновационного развития страны. Во-первых, это неэффективность рыночной экономики и отсутствие высококонкурентного рынка. Во-вторых, недобросовестная деятельность венчурных компаний, нежелание инноваторов сотрудничать с профессиональными промоутерами и пиарменами. В-третьих, российские инновационные центры пока не в силах создать привлекательные условия для работы тех инноваторов, которые выехали за рубеж и приносят прибыль другим странам. В-четвертых, государственная поддержка в вопросе коммерциализации инноваций предоставлена в недостаточной степени, а предпринимательская деятельность в стране - крайне низкая.